Отыгрывать эльфа непросто! - Страница 46

— Валерий Сергеевич, я тут пройдусь ненадолго — надеюсь, за время моего отсутствия ребята лагерь не разнесут — и профессионально изобразил на лице добрую улыбку, немного испорченную проступившими за контуром губ клыками.

— Товарищ командир, вы как себя ощущаете? Всё нормально? Может с вами кто сходит. А то что-то бледновато выглядите, аж посерели весь. Тошнит наверное, после контузии завсегда так. Меня в гражданскую, когда гаубичным снарядом в госпиталь уложило, тоже потом где-то с неделю поташнивало и еда в глотку не лезла. Так может Юрку с вами отправить — просто на всякий случай?

— Не беспокойся, вроде пока живой и по малому сходить без чужой помощи способен. Ты лучше скажи, как там капитан? Оклемался уже?

Старшина перенёс взгляд на накрытого плащ-палаткой капитана, разместившегося на противоположном краю полянки и немного изменившимся голосом, произнёс:

— Железный мужик. До сих пор не оклемался, а всё равно молодцом держится. Вот сейчас телеграмму из Москвы с радистом приняли, поел и уснул. Сила воли у человека бешенная.

— Телеграмма это, как вестник? В смысле почтовая птица или ящер?

Вытаращенные глаза и странное выражение лица старшины немного подняло мне настроение, всё же при живом общении я способен адекватно воспринимать окружающих меня людей и это радует.

— Ну, это они по радио письмо получили, а вчера, когда ты, командир, без сознания валялся, в Москву отчёт о проделанной работе отправили. Вот можно вопрос — почтовых голубей видел, даже у самого голубятня по детству была. А вот почтовые ящеры это как? Как они хоть выглядят то?

Загоревшиеся глаза ярого голубятника не спутаешь ни с чем. Старшина был явным маньяком в этом отношении и судя по разгоревшимся глазам и даже чуть изменившемуся тембру голоса, когда-то в его карманах явно обретались большие запасы зерна, вымоченного в водке. Уж с такой физиономией не особо верится в покупку или честный обмен пернатыми сокровищами. Увиденная картина немного успокоила мой вскипевший разум — уж если и окружающие люди слегка сходят с ума на каких то мелочах, то мне сам ректор велел быть немного не от мира сего, самое главное держать себя в рамках просчитанной линии поведения и при дружеской улыбке — "прятать клыки".

— Тьфу — гоблин! Уговорил! Пошли, проконтролируешь на всякий случай и может, компанию составишь, а я тебе как раз лекцию по хроматовым почтовым дракончикам устрою…

…

Солнечный день, шелест листвы от лёгкого ветерка, щебетанье лесных пичушек и задумчивый голос, доносящийся из-за куста орешника, на фоне бодрого журчания:

— В корне неверно считать самыми быстрыми гонцами вульгарных миниатюрных виверн. Ну скажите, какой любитель гонок почтовых ящерок, обратит внимание на эту несуразную животинку. Где грация, где совершенство изгиба шеи. Просто представь, как выглядит эта несчастная виверна при посадке — змея с крылышками, да и только. А миниатюрный дракончик, являющийся полной уменьшенной копией Драко-нобилис, особенно хроматовые подвиды — это само совершенство. Напряжённые лапы, оснащённые внушительными когтями, готовые сорвать тело в прыжок, переходящий в стремительный, ломаный росчерк полёта, маленький огонёк рассерженной пасти, которым так удобно расплавлять сургуч для запечатывания посланий. Правда это относится только к обученным особям — обратившись к чужому вестнику за этой услугой, можно остаться без послания и с опалёнными пальцами…

Глава 23

Особенности передвижения по местности.

Ну, кто назвал это пущей? Нет, деревьев вокруг много — но проблема заключается в комплектации этих деревьев. Посудите сами, зачем совмещать вроде бы красивый лес с таким уродливым болотом? Вот и я не знаю. И пилить по этому болотцу надо до самой станции Оранчица, замечательной только тем, что в ней пересекаются два железнодорожных полотна — линия от Пружаны и трасса Брест — Минск. Заштатная, в общем-то, станция, ну домик смотрителя, бак-накопитель для воды, домов двадцать жителей и пара запасных путей. Короче — глушь небесная. И вот к этой-то глуши мы и чешем — больно место хорошее. Охраны там много быть не должно, даже в связи с недавними событиями. Всё, что есть у противника в наличии, сейчас должно ловить диверсантов в районе взорванного мной мостика. Пятна болотистой местности, перемежающиеся с довольно просторными участками лиственного леса, звонкий гул комаров и обречённое хлюпанье солдатских сапог, сдержанный мат нагруженных боеприпасами бойцов и беспощадное летнее солнце — красота!

Единственное, что вызывало у меня странные ощущения, это как мои бойцы умудряются так изгваздываться на вроде бы не особо грязной местности — даже болотца, которые нам встречаются, почти пересохшие и не представляют особой особо больших проблем. Вот почему я так не измазался? Ведь идём цепочкой, самый жестокий «чемеряжник» я стараюсь обходить, ведь ступают почти нога в ногу и всё равно грязные, как чучундры. Угу — не только грязные, но и потные.

Да и вообще — дроу быть гораздо приятнее. Взять хотя бы комаров. Почти все сокамерники, в смысле соратники, из-за близости болот жестоко покусаны комарами и слепнями и представляют собой довольно унылую картину. На стоянке и во время марша периодически раздаются шлёпки и сдавленные ругательства. А после того как окружающие наконец-то заметили мой иммунитет к летающим гадам — спину периодически жгут завистливые взгляды. Вроде бы небольшое различие в физиологии, но, сколько приятных моментов оно доставляет. Вот, например качественный, откормленный овод на форсаже движется в мою сторону — ну что, поможем животинке — закатываю рукав «Гилли» и пока мои первопроходцы выбираются из очередной, найденной на пустом месте лужи, наблюдаю интересную картину. Овод с наглым хозяйским видом подлетает к коже на расстояние пары миллиметров и уже вытягивает лапки, для обеспечения мягкой посадки, между прочим, при этом он сильно смахивает на «Мрию» — такой же несуразный, толстый и важный. Но вдруг, как будто натыкается на невидимый барьер, резко втягивает шасси и с недовольным гудением отправляется в сторону грязных, потных, но таких вкусных солдатиков. И судя по количеству летающих объектов, буквально вьющихся над страдальцами, этой же мысли придерживается сегодня добрая половина всей летающей нечисти на соседних болотах.