Отыгрывать эльфа непросто! - Страница 36

С каждым моим словом глаза окружающих всё больше и больше заполнялись удивлением — даже Сергей, с которым мы довольно подробно беседовали о моём мире, не ожидал такого подробного рассказа. С точки зрения любого бойца я сейчас делаю что-то странное — рассказываю незнакомым лицам о постановке своего задания и его выполнения. Впрочем, это не мешало мне продолжать, формируя перед внутренним взором окружающих стройную картину своего появления в этом мире:

— Задача была моим отделением выполнена почти полностью — охрана была нейтрализована, но живым, ни одного из двух эльфийских и четырёх хумансовских магов взять не удалось. Активировав амулет телепортации, мы приготовились переместиться в колдовские покои дома, для проведения доклада перед матроной. Но при формировании воронки заклинания произошёл сбой — сформировавшаяся воронка чрезмерно долго не капсулировалась и имела нестабильные границы. К сожалению, прервать заклинание силами отряда не представлялось возможным — так как мы с бойцами находились непосредственно в зоне сжатия. Сработав с задержкой в почти полторы минуты, амулет выкинул нас в зоне почти полной безмагии. Мы находились, в каком-то деревянном строении битком набитом хумансами. Извне доносился громкий треск пламени и из щелей сильно тянуло гарью и дымом.-

Внимательно фиксируя вазомоторные реакции окружающих и в особенности капитана, я продолжил описывать события, как можно подробнее, пытаясь перекрыть все направления возможных вопросов:

— Распределив бойцов и оценив ситуацию, я пришёл к выводу, что данное строение было намеренно подожжено снаружи — по команде двойка бойцов проверила ворота, они были заперты. Отогнав в сторону местных хумансов и разместив алхимическую взрывчатку в одном из углов строения, мои бойцы по команде, направленным взрывом пробили нам выход наружу. Выскочив из строения, мы моментально подверглись обстрелу из неизвестного типа оружия — форма хумансов, расстреливающих мой отряд и выбегающих за нами пленников была мне не знакома. Странным было так же отсутствие доспехов — чёрная форма солдат напоминала парадную форму гвардейцев некоторых хумансовских королей.-

Посмотрев капитану в глаза, я произнёс:

— Это теперь я понимаю, что это были немцы, а тогда, извините ребята — особой разницы между вами и вашими врагами я не видел. Но эти уроды стреляли по моим солдатам!

Голос Сергея, раздавшийся справа, заставил меня отвлечься от наблюдения за реакцией капитана.

— Сешес, а немцы — они, что, действительно хотели наших людей живьём сжечь?

Это предположение вызвало бурную реакцию окружающих меня солдат, по лицам пробежало выражение сильного негодования. Старшина громко помянул фашистов по матери, а капитан побледнел ещё сильнее.

— Не знаю, Сергей. Перед зданием горел сильный костёр, возле соседнего дома лежало несколько трупов в форме похожей на вашу. Меня в тот момент больше интересовали мои парни и те уроды, которые в нас стреляли. Видимо наше появление застало их врасплох, поэтому стреляло только несколько человек — но с вашим чудовищным оружием, стреляющим очередями, этого хватило. Скорострельность и громкость неизвестного оружия поражала, правда меткость хумансов поражала, как обычно, ещё сильнее. Первые выстрелы положили нескольких пленных, выбежавших первыми и первую двойку дроу, вырвавшуюся из пролома для расчистки пути эвакуации. Вырвавшись на оперативный простор, мы нейтрализовали стрелков с помощью духовых трубок и холодного оружия. Дальнейшие события напоминали выборы вождя у гоблинов — всё было так же быстро, громко и безумно. Местные — ломанувшиеся толпой в направлении близлежащего болота, яркий солнечный свет, лежащие кругом тела — всё это сводило меня с ума.

Вытащив из ножен клинок, я начал нервно ковырять лесную подстилку пытаясь, таким образом показать, что я нервничаю. Ведь рассказ с каменным лицом не особенно воспринимается окружающими. Надо было показать немного эмоций, для капитана и остальных внимательных взглядов, буквально ощупывающих меня в процессе рассказа.

— Подхватив своих мёртвых, мы двинулись вместе с недавними пленными в болото, прикинув, что в этой местности они лучше знают, где спрятаться. Передвижение почти по горло в трясине, тела, которые мы были вынуждены нести на руках, ибо остановиться и вылечить не представлялось возможным. Выстрелы и крики на языке людей в чёрной форме, быстро приближались со стороны покинутой нами деревни. Это вынудило нас всё быстрее удаляться вглубь болота в толпе бывших пленных. Попытки объяснится с кем-нибудь на знакомых языках, в процессе передвижения, вызывали только непонимание. Через несколько минут мы выбрались на небольшой островок суши, чуть выступающий над поверхностью болота и с облегчением остановились.-

Вдруг старшина прокашлялся, ударяя себя кулаком в грудь — во время моего рассказа он задержал дыхание и поэтому чуть не задохнулся. Этим он вызвал многочисленные взгляды, в которых было крупными буквами написано что-то непечатное. Воспользовавшись этой невольной паузой, я посильнее осунулся, всем своим видом показывая состояние уныния, как будто бы охватившее меня. После превращения в дроу, моя психика имела три полярных состояния — полное спокойствие, дикая ярость и сверхехидность, обычно просыпавшаяся при посещении немцев за очередным псевдо самоходом. Поэтому я имел возможность с ледяным спокойствием оценивать реакции окружающих и одновременно качественно отыгрывать свои. Глубоко вздохнув и распрямившись, я продолжил рассказ: